Мир Юпитера

Первое знакомство

Как уже говорилось в "Прологе", сама наука о спутниках родилась лишь тогда, когда Галилей, повернув свой телескоп в сторону Юпитера, увидел "крошечные звездочки", обращающиеся вокруг этой планеты. До этой исторической ночи с 7 на 8 января 1610 г. единственным спутником считалась извечно знакомая Луна.

"...Сперва я принял их за неподвижные звезды,- писал Галилей в своем "Звездном вестнике". - Однако они привлекли мое внимание тем, что лежали на прямой линии, параллельно эклиптике, и сверкали ярче, чем иные звезды. Две из них были к востоку от Юпитера, одна - к западу.

Однако, когда я на следующий день взглянул на них, я обнаружил, что они сгруппировались по-другому: теперь все три звезды лежали к западу от планеты и ближе к ней..."

"В десятый день,- продолжал великий астрой ном,-звездочки заняли такое положение, что только две из них можно было видеть, на этот раз - к востоку от Юпитера, и я заключил, что третья, должно быть, спрятана за планетой. Как и раньше, обе лежали на одной прямой с Юпитером. Так как я понял, что изменение в положении, которое я наблюдал, по всей вероятности, не связано с самим Юпитером, а также потому, что я был уверен, что звезды, которые я наблюдал, каждый раз были одни и те же, по мере размышления я все больше и больше убеждался, что видимые изменения в расположении не связаны с Юпитером, а являются движениями самих звездочек. В 13-й день января я в первый раз увидел четыре звездочки, три к западу и одну к востоку от Юпитера: они образовывали более или менее прямую линию". Однако несправедливо было бы безоговорочно утверждать, что Галилей был первым, кто совершая это незаурядное открытие, Одним из увлеченнейших наблюдателей звездного неба в то время был некий Симон Майер [(1573-1642) из Гунценхаузена. Как это было нередко в век, когда латынь была общепринятым языком науки во всех странах, этот немецкий астроном латинизировал свою фамилию. Под латинским именем Мариус он сперва прошел школу великого Тихо Браге в Праге, потом учился в Падуе, а с 1605 г. занял пост придворного астронома в Ансбахском маркграфстве.

Немецкий астроном и, как сказано на старййном портрете, 'математикус и медикус' Симон Мариуе (Майер), увидевший четыре спутника Юпитера за 10 дней до Галилея. Слева- схема юпитерианской системы

Случай распорядился так, чтобы Мариус увидел луны Юпитера за десять дней до Галилея! Но осознать, что именно он наблюдает, Мариусу не было дано; он полагал, что перед ним всего лишь заурядные звезды, 08 января 1610 г, он вел в своем дневнике наблюдений запись расположения этих небесных тел относительно Юпитера, чтобы затем определить их расстояния от планеты.

На стене Ансбахского замка сегодня можно видеть мемориальную доску, провозглашающую Майера-Мариуса первооткрывателем спутников Юпитера, но мы, не собираясь полностью отвергать его заслуги, все же должны отдать пальму первенства Галилею, который сразу поместил увиденные объекты на приличествующее им место: Юпитер обрел спутники, а земная Луна перестала быть уникумом во Вселенной. С тех пор слово "сателлит", появившееся в результате заимствования из латинского языка и означающее "прислужник", стало астрономическим термином в западноевропейских языках. В русском языке ему соответствует слово "спутник". Более того, Галилей сразу сопоставил Юпитер и его спутники с Солнцем и планетами и заговорил о юпитерианской системе. Он показал, что Земля не является во Вселенной единственным центром, вокруг которого совершается движение небесных тел. Для очень многих в те времена это оказалось убедительным аргументом в пользу теории Коперника.

Согласно традиции, тот, кто открыл небесное тело, и служит ему "крестным отцом". Галилей наименовал спутники общим именем "Звезды Медичи" - в честь владык Флоренции, оказывавших ему покровительство. Однако название оказалось нескладным, да и не очень-то бескорыстным; во всяком случае, оно не привилось.

А вот названия, предложенные Мариусом в 1614 г. после того, как он узнал, что это спутники, сразу стали общепризнанными (правда, наряду с порядковыми номерами). Немецкий астроном апеллировал к логике, мнемонике и... мифологии. Раз Юпитер - глава богов, то да пребудут вокруг его трона приближенные Громовержца. Начиная с ближайшего к поверхности планеты спутники получили имена Ио, Европы, Ганимеда и Каллисто (рис. 4).

Рис 4. На фоне облачного покрова Юпитера проходят его спутники Ио (слева) и Европа. Снимок сделан 'Вояджером-1' 13 февраля 1979 г., когда он находился в 20 млн. км от планеты. Разрешение составляет около 400 км

Греко-римская мифология является источником для названий объектов в Солнечной системе. Напомним, что римляне отождествили многих своих богов с греческими. Так, верховный римский бог Юпитер - это греческий Зевс. Все большие планеты Солнечной системы, кроме Урана и Плутона, названы именами римских божеств, а почти все спутники - именами греческих.

Ио - это имя одной из многочисленных возлюбленных Зевса, которую он, спасая от гнева своей ревнив вой супруги Геры, превратил в корову. Согласно одной из легенд, Ионическое море стало так называться, потому что несчастная, пытаясь спастись, переплыла его.

Кто не помнит картины В. Серова "Похищение Европы"? Преобразившийся в могучего быка Громовержец похищает прекрасную финикиянку Европу, в испуге ищущую укрытия от морских волн на спине владыки Олимпа.

Юноша-виночерпий, прислуживающий Зевсу - красавец Ганимед изображен на полотнах Тициана и Рембрандта, изваян Микеланджело и Торвальдсеном...

Нимфу Каллисто превратила в медведицу Гера (по другому варианту богиня любви Афродита, в свите которой была Каллисто). Зевс поместил ее на небе в виде созвездия Большой Медведицы...

С легкой руки Мариуса ближайшее окружение Зевса нашло свое воплощение на небе рядом с планетой. А как бы в утешение великому итальянцу все эти четыре небесных тела вместе взятые ныне официально именуются галилеевыми спутниками. Остальные спутники планеты-гиганта, которые были открыты значительно позже (и открываются еще и сейчас), также получили имена близких Зевсу-Юпитеру мифологических персонажей.

Однако пора из сказочной области мифов вернуться в трезвый мир астрономии. Галилеевы спутники - довольно яркие объекты, и трудность их наблюдения без оптического прибора происходит от другой причины: слишком сильно сияет в ночном небе сам Юпитер, и его свет заставляет блекнуть все вокруг.

Впрочем, иногда находятся люди со столь острым зрением, что им и яркость Юпитера не помеха. Об одном таком счастливце - бреславском сапожнике по фамилии Шён сообщает Гумбольдт, что само по себе является доказательством редкости подобного умения.

В течение почти трех веков Ио, Европа, Ганимед и Каллисто оставались единственными известными науке спутниками Юпитера. И открытие, сделанное лишь в 1892 г., естественно, произвело огромное впечатление. Был открыт пятый "компаньон" великой планеты!

В Сан-Франциско жил тогда некий строитель органов по имени Дж. Лик. Дело его процветало, и к концу дней Лик стал весьма богатым. Составляя завещание, он выделил 700 тысяч долларов на то, чтобы на "органные деньги" был сооружен совсем иной инструмент, а именно телескоп. Было поставлено лишь два условия: во-первых, инструмент должен быть крупнейшим в мире, а во-вторых, он должен носить имя щедрого мецената.

Таким вот образом на горе Гамильтон в Калифорнии, на высоте около 1300 м над уровнем моря, где воздух чист и прозрачен, возникла Ликская обсерватория, вооруженная 36-дюймовым (90 см) телескопом, и сегодня числящимся одним из наибольших рефракторов в мире.

В 1888 г. прибор вступил в строй, и не прошло и четырех лет, как он вознаградил тех, кто на нем работал, серьезным открытием. Успех пришел к Э. Э. Барнарду (1857-1923), астроному-самоучке, не получившему систематического специального образования, но зато отличавшемуся замечательным упорством и исключительно острым зрением. В 24 года он, купив 5-дюймовый (13 см) телескоп, открыл первую в своей жизни комету. А всего за свою жизнь он обнаружил, ви много ни мало, шестнадцать комет, множество переменных, новых, двойных звезд, туманностей. Словом, он был одним из выдающихся астрономов-наблюдателей, и достижение его отнюдь нельзя считать случайностью.

Итак, мы застаем Барнарда около новенького телескопа на горе Гамильтон. "В пятницу (9 сентября 1892 г.) была ночь моего дежурства,- вспоминал он впоследствии. - Пронаблюдав Марс и измерив положения его спутников, я начал исследовать район непосредственно около планеты Юпитер. Около 12 часов... я заметил крошечное светлое пятно, следующее за планетой рядом с нею и вблизи третьего спутника... Я сразу заподозрил, что это - неизвестный спутник и начал немедленно измерять его угловое положение и расстояние от третьего спутника. Момент был такой горячий, что это казалось единственным способом определить положение нового объекта, ведь, попробуй я хотя бы чуть-чуть начать следить за планетой, светлая точечка была бы немедленно потеряна.

Я дважды выполнил определение расстояния и один раз - угловое положение, а затем попробовал сопоставить его с Юпитером, но. оказалось, что одна из проволочек микрометра лопнула, а другая ослабла. Прежде чем я успел что-либо сделать, объект быстро исчез в сиянии Юпитера. По тому факту, что он не отстал от планеты в своем движении, я пришел к выводу: это спутник. Нужно было тщательно наблюдать передний край лимба планеты, чтобы засечь новое появление спутника, но в дневном свете его уже разглядеть стало невозможно.

Хотя убежденность в том, что найден новый спутник, была твердой, необходима была крайняя осторожность; с объявлением следовало подождать до полного подтверждения.

Следующая ночь у телескопа принадлежала проф. Шеберле, но он любезно передал ее мне. Незадолго до полуночи спутник снова был обнаружен, когда он вышел из-за планеты. С утра я поставил новые проволочки на микрометр и теперь начал тщательные измерения положения... На утро телеграмма с объявлением об открытии была послана. Последующие тщательные наблюдения подтвердили его^*").

^*(Журнал "Astronomy and Astrophysics", 1892, v. XI, Oct.)

Важнейшим среди таких подтверждений было сообщение из Пулкова: здешний 30-дюймовый (75 см) рефрактор и его "жрецы" уже тогда пользовались заслуженно высоким авторитетом среди астрономов мира.

Первооткрыватель не воспользовался своим правом. Название спутнику дал французский популяризатор астрономии Камилл Фламмарион (1842-1925). Он присвоил ему имя Амальтеи (рис. 5) - по одному варианту легенды - нимфы, а по другому - козы, вскормившей своим молоком все того же Зевса, когда его мать вынуждена была укрывать новорожденного сына от необузданного гнева отца - бога Кроноса в пещеро на Крите. Между прочим, сказочным рогом изобилия стал именно рог Амальтеи. И не этим ли мы обязаны тому, что впоследствии спутники великой планеты посыпались прямо как из этого самого рога?..

Рис. 5. Амальтея является самым большим из малых спутников Юпитера. Ее размеры - 265 на 150 км. По 'вытянутости' своего тела Амальтея - 'чемпион' всей Солнечной системы. 'Вояджер-1' сделал ее снимок с расстояния 425 тыс. км

Пятую луну Юпитера с Земли невооруженным глазом не разглядит даже человек с наилучшим зрением. Ее и с телескопом наблюдать не так-то просто. Во-первых, свечение ее очень слабо (13-я звездная величина-это очень тусклый объект), а, во-вторых, это ближайшее к Юпитеру небесное тело, не выходящее из зоны его яркого света, так что без сильного инструмента (с объективом не менее 60 см) за такое дело и приниматься не стоит.

За двенадцать лет, истекших после открытия Амальтеи, сильное развитие получила фотография. Фотографические наблюдения стали неотъемлемым методом астрономических исследований. Поэтому нет ничего удивительного в том, что последующие открытия в системе Юпитера были сделаны благодаря ей.

Кроме того, начало нашего века совпало с подлинной революцией в деле изготовления телескопов-рефлекторов. Еще в 1859 г. выдающийся французский физик Жан Бернар Фуко (1819-1868), тот самый, что экспериментально доказал вращение Земли при помощи маятника, разработал метод изготовления крупных рефлекторов и предложил заменить тяжелые металлы в зеркалах легким стеклом, покрытым тонким слоем серебра, обладающего высокой отражающей способностью.

Позже все та же Ликская обсерватория получила в свое распоряжение телескоп с 90-сантиметровым зеркалом, изготовленным согласно методу Фуко. На фотографии, полученной с этим прибором в ночь на 3 ноября 1904 г., астроном Ч. Д. Перрайн открыл существование шестого спутника Юпитера.

Первое время, правда, были попытки "закрыть" спутник. Некоторые специалисты считали, что на пластинке зафиксирована одна из малых планет. Пока шли споры и собирались неопровержимые доказательства, Перрайн... открыл седьмой спутник. На фотографии, полученной при помощи того же телескопа во второй день только что наступившего 1905 г., он заметил точку, изображавшую еще более тусклый объект, чем шестой спутник: тот имел 14-ю звездную величину, а этот лишь 16-ю. Орбиты обоих небесных тел были очень похожими одна на другую. Более семидесяти лет они оставались безымянными, и лишь в 1977 г. шестой спутник получил имя Гималия, а седьмой- Элара^*). В это же время имена получили также VIII-XII спутники. Однако спутники, начиная с VI, астрономы чаще называют по номерам (на письме - латинской цифрой) в порядке открытия. Возможно, здесь сказывается то, что век общей романтизации и поэтизации уступил в науке времени более трезвой сухости...

^*(В греческой мифологии имя Гималия носит одна из нимф; Элара - возлюбленная Зевса, породившая от него чудовище Тития.)

После того как три спутника подряд были открыты на Ликской обсерватории, удача повернулась лицом к Гринвичу. Английский астроном П. Дж. Мелот ночью 27 января 1908 г. открыл восьмой спутник (Пасифе^*). Это было немалым достижением, так как новый объект обладает очень слабой светимостью (всего лишь 17-я звездная величина). Если бы не фотографическая техника, открытие никогда бы не состоялось, ведь и по сей день наблюдать непосредственно Пасифе не сумел никто.

^*( В мифологии в несколько ином варианте - Пасифая - это имя носит жена критского царя Миноса, мать полубыка-получеловека Минотавра.)

Здесь пора сказать несколько слов и о направлениях, в которых могут двигаться тела в нашей Солнечной системе: ведь не у всех оно совпадает. Давайте представим себя парящими высоко над северным полюсом Земли. Если мы отсюда взглянем на нашу планету, то увидим, что она вращается в направлении против часовой стрелки. Луна обходит Землю в том же направлении. Его-то астрономы и назвали прямым.

Если какая-то планета (а такие есть в нашей системе), при взгляде на нее с северного полюса мира, вращается по часовой стрелке, то ее движение называют обратным. Таким же способом определяется прямое или обратное движение планетных спутников.

Большинство тел Солнечной системы имеет, как Земля и Луна, прямое движение. Это не случайность: когда вся система зарождалась, облако космической пыли и газа, из которого она возникла, вращалось против часовой стрелки, и все возникавшие в этом процессе тела сохранили по инерции то же направление своего вращения.

Любопытно отметить, что при выборе имен для спутников в XX в. на астрономию повлияла не только мифология, но и... языкознание. Стремясь во все на свете ввести закон и порядок, немецкий филолог И. Блунк предложил тем вновь открываемым спутникам, которые обращаются в прямом направлении, давать имена, оканчивающиеся в латинском написании на "а" (в русском на "а" или "я"), а более редким, идущим как бы наперекор,- имена, оканчивающиеся на согласную букву или же на "е", Международный астрономический союз согласился с этим. Теперь, взглянув на их названия, читатель и сам почти безошибочно может судить, который из спутников "куда идет". Пасифе как раз обращается в обратную сторону.

Эта спутница громовержца оказалась лукавой луной: через полтора десятилетия после первого знакомства людей с нею она внезапно исчезла. Многочисленные попытки астрономов всего мира, предпринимавшиеся с 1923 г. в течение семи лет, были безрезультатны - вновь сфотографировать Пасифе никому Не удавалось.

В это время член-корр. АН СССР Б. В. Нумеров (1891-1941), человек, сделавший незаурядно много для развития ньютоновой науки - небесной механики, разработал свой весьма оригинальный метод, позволяющий точно предсказывать дальнейшее движение небесных тел по их прежнему движению. Авторитет Б. В. Нумерова, основателя и первого директора Вычислительного института АН СССР (ныне Институт теоретической астрономии) был очень велик. Когда он предложил создать эфемеридную^*) службу малых небесных тел, его начинание было подхвачено. Пользуясь нумеровским методом вычисления эфемерид, сотрудница того же института Н. Ф. Боева (1890- 1956) составила расписание движения VIII спутника, после чего наблюдатели эфемеридной службы, работавшие на Ликской обсерватории, сумели изловить беглянку: 22 ноября 1930 г. Пасифе была снова обнаружена.

^*(Эфемериды - таблицы, дающие положение планет на любые избранные моменты времени.)

Перед Первой мировой войной на Ликской обсерватории работал никому не известный наблюдатель С. Б. Никольсон (1891 - 1963). Ему едва исполнилось 22 года, когда ночью 21 июля 1914 г. он дежурил у того же телескопа, при помощи которого за 21 год до того Барнард открыл Амальтею.

В ту ночь Никольсон никаких особых задач перед собой не ставил. Просто молодой астроном решил заснять давно известную Пасифе и выбрал для своего фотооборудования выдержку 2 ч 30 мин - ведь объект был очень тусклым. Никольсон хотел, чтобы Пасифе была видна на фотопластинке не как штрих, вызванный перемещением небесного тела, а как компактная точка. Поэтому он заранее рассчитал движение своего объекта и "приказал" телескопу следовать за ним.

И надо же было случиться, что в поле зрения прибора, недалеко от объекта наблюдения, как раз в эту ночь находился неведомый дотоле еще один спутник Юпитера! Да еще он и перемещался в ту же сторону, что Пасифе, так что на фотопластинке оказалась не видна точка, а две.

Если бы не это случайное совпадение в их орбитах, новичок Девятый оставил бы на пластинке коротенькую полоску света, да и то при условии, если бы он был поярче. А так как он имеет лишь 19-ю звездную величину, то, скорее всего, не был бы замечен вообще. Так в семье Юпитера появился еще один член: IX спутник был наречен Синопе^*).

^*(Нимфа Синопе упоминается в древнегреческих мифах, но в свите не Зевса, а Аполлона, так что использование ее имени для спутника Юпитера вряд ли удачно. Еще менее правильным его следует признать, если для этого было взято название античного города Синопе в Пафлагонии (ныне турецкий город Синоп).)

Однако необходимо сказать, что не в одном везении дело. У Никольсона впереди была еще большая жизнь: ему предстояло обнаружить несколько неизвестных науке астероидов, определить движения ряда комет, доказать, что в атмосфере Венеры практически нет кислорода, а поверхность Луны покрыта пылью, изучить связь физических процессов на Земле с появлением солнечных пятен. Наконец, ему предстояло, помимо Синоде, открыть еще три (!) спутника Юпитера и тем самым стать наравне с Галилеем: ведь никому из астрономов, кроме них двоих, не было суждено увеличить юпитерианский мир на четыре новых небесных тела. Так что, как говаривал А. В. Суворов, "Все везенье, да везенье... Когда-нибудь и уменье!"

В 1938 г. Никольсон, уже маститый ученый, был приглашен встать за пульт недавно введенного в действие Хукеровского телескопа в обсерватории Маунт Вилсон (Калифорния). Почти четверть века, истекшую со дня открытия последнего спутника Юпитера, наблюдательная техника отнюдь не стояла на месте. Главное зеркало Хукеровского телескопа имело в диаметре 100 дюймов (2,5 м), и по тому времени он был крупнейшим в мире; с его помощью можно обнаружить объекты даже 21-й звездной величины. Воспользовавшись этим и своим незаурядным опытом, Никольсон в течение одного месяца - июля 1938 г. открыл X (Лиситея) и XI (Карме) спутники Юпитера^*).

^*(Мифы называют Лиситею матерью бога виноделия Вакха (Диониса), а Карме - матерью почитаемой критянами богини Луны. Отцом и Вакха и Карме был Зевс.)

А в 1951 г., когда ему вот-вот должен был пойти седьмой десяток, при помощи того же телескопа Никольсон открыл Ананке^*)- двенадцатый спутник Юпитера. Положение небесного тела, зафиксированного на фотопластинках, позволило математику Каннингхему из Калифорнийского университета в Беркли рассчитать его орбиту. Однако дело не обошлось без путаницы. Сперва предположили, что это уже известная "крестница" Никольсона - Лиситея. Целый месяц ушел на проверки и перепроверки, пока спор не был улажен, и свита Юпитера получила общепризнанного двенадцатого члена.

^*(Это имя в мифологии носит божество, олицетворяющее судьбу.)

Чуть ли не четверть века прошла в убеждении, что мир Юпитера насчитывает лишь двенадцать спутников. Но вот в сентябре 1974 г. американский астроном Ч. Коваль^*) сформулировал себе скромную цель: сфотографировать заново давным-давно открытые тела юпитерианской системы, чтобы уточнить их орбиты.

^*(В нашей литературе иногда встречаются англизированные написания этой фамилии: "Ковал", "Коуэл" и даже "Коуел". Такие написания фамилии, имеющей украинско-польское происхождение, неверны.)

Объекты этих наблюдений очень малы, светятся они чрезвычайно слабо, а сам Юпитер - колосс, сильно отражающий солнечные лучи, и в его сиянии разглядеть их и зафиксировать не так-то легко. Пришлось Ковалю поставить перед фотопластинками частично закопчённое стекло, чтобы затемнить слишком яркую "родительскую" планету, а выдержку увеличить до двух часов.

Три холодные сентябрьские ночи провел астроном без сна в башне 48-дюймового (120 см) телескопа на горе Паломар в Калифорнии. Огромная камера системы Шмидта сама неотступно следила за перемещением спутников по небосводу, так что изображения неподвижных звезд на пластинках выглядели как длинные штрихи, а спутников - почти как точки.

Через день после наблюдений, 14 сентября, ученый начал просматривать свои пластинки. И вот на одной из них среди уже известных спутников Юпитера он внезапно заметил слабое - двадцатой звездной величины - пятнышко. Если учесть огромное расстояние, отделяющее Юпитер от Земли, и слабое свечение новооткрытого тела, то диаметр его, в первом приближении, должен был насчитывать лишь от 5 до 8 км.

Впрочем, осторожность - добродетель настоящего ученого, и Коваль сперва не исключал возможности, что перед ним - неизвестная комета или астероид, показавшиеся в окрестностях гигантской планеты.

Однако миновала только неделя, как загадочный объект удалось снова поймать - на этот раз в поле зрения приборов обсерватории Китт-Пик в штате Аризона. Найти его, конечно, помогли указания Коваля: незнакомец появился всего лишь в двух минутах дуги от предсказанной им точки.

Зафиксированные пять раз положения неизвестного- тела дали возможность американским астрономам Б. Марсдену, Э. Рёмер и К., Акснесу вычислить, хотя бы предварительно, его орбиту. Тут уж все сомнения исчезли: стало ясно, что это XIII спутник Юпитера. Орбита его наклонена к плоскости эклиптики примерно на 26°,7.

На то, чтобы завершить один полный оборот вокруг планеты, новому члену семьи Юпитера требуются 240 земных дней. Именно эта "неспешность" спутника и помогла открыть его.

Первое время новичок обходился неромантическим индексом J XIII, где буква J - начальная в латинском написании имени "Юпитер". Однако сила традиции берет свое. Международный астрономический союз постановил возобновить обычай присваивать спутникам имена собственные, и Коваль решил использовать право первооткрывателя. За именем дело не стало, ведь у любвеобильного бога была еще одна страсть, о которой астрономы чуть было не забыли - Леда. Правда, если бы Зевс-Юпитер вознамерился вновь посетить свою возлюбленную, то на этот раз облик лебедя, к которому Олимпиец прибег в древнем мифе, пожалуй, ему бы не помог: небесную Леду от Юпитера отделяют несколько более 11 миллионов км, расстояние уже не мифологическое, а астрономическое!

"Чертовой дюжиной" в своей свите Юпитер обходился всего лишь год - чуть ли не день в день. Тот же Коваль снова дежурил у телескопа на горе Паломар, когда ему, казалось бы, опять улыбнулось счастье. На фотопластинке "отметилась" совсем уж булавочная головка - небесное тело 21-й звездной величины. Напомним, что чем больше эта величина, тем слабее обозначаемая ею светимость, причем каждая единица означает уменьшение в два с половиной раза! (Леда имеет 20-ю звездную величину, но и она была едва различимой.) Новичок 1975 Л (собственное имя ему не было присвоено) занял место самого тусклого из всех известных спутников в Солнечной системе.

В конце 1975 г. американским астрономам несколько раз удавалось фотографировать что-то похожее на спутник. Однако для того, чтобы окончательно рассеять все сомнения, необходимо провести повторные наблюдения в других обсерваториях.

Зато, возможно, "перескочив" через спутник 1975 Л, астрономы уже куда более уверенно открыли спутник XIV. (Правда, эта нумерация еще не окончательная.) Произошло это так.

Анализ фотографий, сделанных космическим аппаратом "Вояджер-1", заставил ученых несколько изменить программу уже находившегося в полете "Вояджера-2" и ввести в его задание дополнительное фотографирование нескольких заинтересовавших их участков околоюпитерианского пространства.

На одном из полученных "Вояджером-2" в июле 1979 г. снимков была замечена крошечная полоска света... Звезда? Но какая? Три месяца бились над этим вопросом аспирант Калифорнийского технологического института Д. Джюит и научный сотрудник Дж. Э. Даниэлсон, пока не пришли к выводу: это не звезда.

Затем проанализировали другую фотографию, сделанную с большим разрешением. Выяснилось, что длина и направленность световых черточек, оставленных на пластинке известными в этом же районе звездами, существенно отличаются от следа, вызванного загадочным объектом. Стало очевидно: перед нами тело, обращающееся вокруг Юпитера. Значит, это новый спутник!

Орбита его проходит всего в 57 800 км над верхушками юпитерианских облаков, а размеры совсем небольшие - километров тридцать-сорок в диаметре, но ведь у Юпитера есть "прислужники" и значительно мельче. Впредь до выяснения реальности спутника 1975 Л и до появления предложений о каком-либо мифологическом имени спутнику XIV временно дано обозначение "1979 Л", что на астрономическом языке означает "1-й объект в системе Юпитера, открытый в 1979 г.".

Д. Джюит и математик из Лаборатории реактивного движения С. Синнот занялись вычислениями - независимо- друг от друга, чтобы потом сопоставить результаты. Оказалось, что новичок - рекордсмен по скорости бега: она у него составляет около 108 тысяч км/ч, и нет в Солнечной системе спутника, который двигался бы быстрее него. И период обращения у него самый короткий: чтобы завершить полный оборот вокруг Юпитера, ему достаточно 7 ч 8 мин.

Случайностями усыпан путь познания. В сентябре 1980 г. Синнот задался целью подтвердить или опровергнуть существование спутника 1979 Л. Ученый решил поискать его изображение на снимках, полученных ранее "Вояджером-1". Новых свидетельств этого открытия он там не нашел, но зато заметил изображение другого неизвестного тела - 1979 J2 (XV). Этот спутник не так уж мал:" его диаметр составляет 70 или 80 км. Оказалось, что он "зафиксировал" свое присутствие на фотографиях, сделанных обоими "Вояджерами". Подсчеты говорят, что на один оборот вокруг Юпитера у J2 уходит 16,19 ч. При атом Синнот обнаружил еще один спутник - 1979 J3! На конец 1981 г. этот спутник оказался ближайшим к поверхности Юпитера (128 тыс. км); его период обращения вокруг планеты составляет менее трети суток.